Миссис де Уинтер - Страница 22

Я остановилась в холле. Из кабинета до меня донесся голос Джайлса, разговаривавшего по телефону. Приятно запахло дымком - очевидно, в камин только что подбросили свежих дров. Я закрыла глаза, сжала и разжала ладони и сделала вдох.

Он сидел у камина в малом обеденном зале, я увидела его профиль, на полу перед ним валялась газета. Он не шевелился, должно быть, мысли его были где-то далеко, и он не заметил моего появления в комнате.

Некоторое время я смотрела на него, на столь знакомые, чуть обострившиеся за последние дни черты лица, на густые, хотя и седые волосы, на руку с длинными пальцами, покоящуюся на подлокотнике кресла, и в тот момент, когда я собиралась с облегчением, в порыве любви броситься к нему, услышала голос, который отчетливо, по слогам, бесстрастно произнес фразу: "Этот человек - убийца. Он застрелил Ребекку. Это человек, который убил свою жену". Я вскинулась, подумав, не было ли это произнесено на самом деле с сознательной целью - свести меня с ума. Невероятным усилием воли я заставила себя отбросить все эти мысли и шагнула к Максиму в тот момент, когда он поднял глаза; он увидел меня, и на его лице засветилась улыбка, озарившая меня любовью, радостью и благодарностью за то, что я вернулась.

Женщина принесла в непритязательном кофейнике кофе, сервировка была без изысков - и слава Богу. Солнечные лучи все же проникли через высокие окна: одна из собак это быстро обнаружила и улеглась в снопе света, в то время как другая жалась к камину, в котором чуть теплился огонь, и мы с Максимом вынуждены были по очереди возиться с поленьями, что меня весьма радовало. Я была возбуждена и нуждалась в каком-нибудь прикрытии.

- Я слышала, Джайлс разговаривает по телефону, - сказала я.

- Да.

- Ты его видел?

- Он заходил сюда и снова ушел. Все время извинялся и сморкался.

- Бедняга Джайлс.

- Он начинает раздражать меня. Боюсь, с этим ничего не поделаешь. Кажется, он совершенно расклеился.

Сказано было резко и с неприязнью. Максим всегда был нетерпим к неумению сдерживать эмоции, но я хотела, чтобы он был поделикатнее с Джайлсом, чтобы понял его. Эта резкость напомнила мне, каким он иногда бывал до того, как я узнала всю правду и он позволил мне приблизиться к нему.

Я отодвинулась от камина и присела на корточки.

Максим сказал:

- Все без толку. Дрова очень сырые.

- Да. - Однако я продолжала наблюдать за слабой струйкой дыма в надежде, что дрова разгорятся.

- Я попытался поговорить с ним о некоторых делах. Он многого не знает у него страшная путаница в голове.

Я помнила, что во время нашего пребывания за границей, когда приходили к нам деловые бумаги, Максим подписывал их, едва бросив на них взгляд.

- Я разговаривал с солиситорами. Им нужно повидаться со мной.

У меня дрогнуло сердце. Я ничего не знала о финансовых и других делах Максима, но когда-то у него был солиситор в Керрите. Возможно, нам придется поехать туда, возможно...

- Этот человек живет не здесь, - сказал Максим, словно прочитав мои мысли. - Он в Лондоне.

- В Лондоне? - Я не смогла сдержать своего возбуждения, голос мой зазвенел.

Лондон.

Очень вероятно, что нам придется туда отправиться - не поспешно, тайком, пригнув головы, тотчас же пересаживаясь на другой поезд, а нанести деловой визит, остаться там на день, может, даже на ночь, чередуя дело и отдых. Пожалуйста, пусть будет Лондон. Я никогда, говоря откровенно, его не любила, я не была городским человеком и не чувствовала себя там непринужденно. Тем не менее во время нашего изгнания я иногда думала о нем, фантазировала, после того как прочитывала какую-нибудь старую газету из Англии. Достаточно было, чтобы мне на глаза попалось какое-нибудь название. Олд-Бейли, Ост-Индский док, Сент-Джеймсский дворец, Мэншн-Хаус, Кенсингтон-Гарденз... И после этого я несколько часов чувствовала себя счастливой, я прогуливалась, разглядывая витрины больших магазинов, заходила выпить чаю, слушала оркестр в парке весенним утром, исследовала уединенные темные переулки, где дома лепятся друг к другу, а сточные канавы пахнут типографской краской, - и вспоминала о доме.

Я знала, что война обошлась с Лондоном сурово, и допускала, что многое будет выглядеть иначе, запущенным, поврежденным, и старалась уйти от воспоминаний о том кошмарном визите вместе с Максимом, Фейвелом и полковником Джулианом к доктору Ребекки, забыть что за этим скрывалось и что произошло потом. Теперь совсем другое дело, нам не понадобится снова посещать ту самую улицу, и будет совсем нетрудно держаться от всего этого подальше.

Лондон. Я была человеком деревни и знала, что мне нужно, чтобы спокойно и тихо прожить свою жизнь: мне нужны зеленые поля, тропки и косогоры, запах вспаханной земли, негромкая перекличка лесных голубей в прохладной чаще леса. Я никогда не буду счастлива среди мчащегося транспорта, среди наваливающихся на меня зданий, на твердых городских мостовых.

Но снова увидеть Лондон, всего один раз, один день, не более. О, это пожалуйста. Полуобернувшись к Максиму, я была готова задать ему вопрос.

Максим сказал:

- Он приедет сюда поговорить с Джайлсом и со мной послезавтра. - Лицо его было непроницаемо, голос сдержан, он как бы упредил меня, и я подавила свой вопрос. - Боюсь, потребуется несколько часов. Я намерен покончить с делами одним махом, за один день. Чтобы это не висело надо мной. Тебе придется самой развлекать себя половину дня, но ведь тебе этого хочется, правда же? Тебе хочется прогуляться...

Если даже это ему и не нравилось, он не подал виду, а лишь снисходительно улыбнулся, словно разговаривал с ребенком. Теперь, когда мы были здесь, все возвращалось в прежнее русло. Он сказал мне, что я изменилась с момента нашего приезда, но изменился и он, и тем не менее я порой замечала в нем черточки прежнего Максима.